«Фирменный стиль» эпохи Возрождения

По современным понятиям, Ренессанс — это сильный бренд со своей миссией, ценностями, фирменным стилем. Потому что символы той давней эпохи — часть нашей жизни. И я имею ввиду не только картинные галереи.

«У нас с мужем ренессанс в отношениях», — на днях поделилась новостями сияющая, как медный таз, подруга…

Наверное, в каждом городе есть салон красоты Мона Лиза. У нас в соседнем подвале открыли закусочную «Да Винчи»…

«Я считаю себя человеком Возрождения. У меня миллион увлечений! — сообщила о себе очередная блогерша и добавила. — Теперь таких людей называют сканерами». (Никогда не думала, что можно Леонардо сравнить со сканером).

Про миссию и ценности Ренессанса я рассказывала в истории «Rinascimento: в поисках идеала». А как насчет фирменного стиля? Пройдитесь по улицам Флоренции, посмотрите на главный городской собор, и вы всё поймете.

Я вспомнила, как мы с ним впервые встретились. День был тихий, солнечный, мягкий — такие бывают во Флоренции поздней осенью. В створе маленькой улицы вдруг возник терракотовый купол. С каждым моим шагом он становился ближе, заполняя голубую раковину неба. И когда я вышла на площадь, то замерла от восхищения и радости. Цветные стены собора, где мрамор светло-зеленого, бледно-розового и жемчужно-серых оттенков перемежался так естественно и красиво, словно сама природа их набросала. Огромное круглое окно на фасаде, стройные колонны, статуи, ступени, ведущие к тяжелым воротам…

Собор был прекрасен и велик, он заполнил собой всю площадь, небо, весь мир. У чуда было имя: Санта Мария дель Фьоре. Дева Мария Цветущая. Цветущая во Флоренции.

Это и есть Ренессанс. Красота и величие, которые не принижают, не давят на тебя, а переполняют радостью и гордостью. «На подмостках истории это время предстает словно юность человечества, воспринимающего мир необычайно рельефно и ярко, и одновременно, как эра его духовной зрелости», — написал современный итальянский искусствовед Стефано Дзуффи. Он прав.

Мое знакомство с Дуомо продолжается. Нынешней осенью в тосканском городке Колле-ди-Валь-д’Эльса, я увидела бюст серьёзного мужчины в шапочке — Арнольфо ди Камбио. Он родился здесь, в доме на средневековой улице, и теперь всё, чем славится маленький город, носит его имя. Даже ресторан, отмеченный звездой Мишлен, называется «Арнольфо».

Арнольфо был замечательным скульптором и архитектором, много чего сделавшим в Италии. Например, вместе с Никола Пизано создал скульптуры для знаменитого фонтана в центре Перуджи.

И вот, в конце жизни, ему довелось спроектировать главный городской собор набиравшей силу Флоренции. Нужно было утереть нос вечным соперникам Пизе и Сиене и на месте старой церкви построить такой большой собор, чтоб в нем мог собраться почти весь город. Тогда в нем обитало 30 тысяч народу.

Сейчас Дуомо любят снимать сверху, и замысел зодчего очевиден — огромный трехнефный собор в форме креста. Строительство начали в сентябре 1296 года. В 1310 Арнольфо умер, и стройка замерла на 30 лет. Но дело было сделано, устроен такой мощный фундамент, что выдержит потом и стены, и купол.

Следующим прорабом Дуомо стал великий Джотто. Гильдия шерстянщиков взяла на себя расходы по продолжению грандиозной стройки. Джотто, правда, сосредоточился на проектировании и строительстве колокольни. В 1337 году он умер. И ещё два архитектора, сменяя друг друга, возводили стены собора. На это ушло шестьдесят с лишним лет.

Русский историк и искусствовед, знаток той эпохи Алексей Дживилегов писал, что средневековую жизнь изменили купцы -те, кто не захотел сидеть дома, а двинулся со своими товарами по опасным дорогам. Им стали тесны аскетизм и теократия. Они возжелали красоты. И свободы.

Ну вот, стройку Дуомо взял под опеку купец и банкир Козимо Медичи, который почти тридцать лет управлял флорентийской республикой из-за спины Совета. Козимо щедро раздавал заказы художникам и поощрял науки и литературу. Он первый в этой семье понял, что капиталы сильнее мечей, и что не только деньги делают жизнь счастливой.

К началу XV века собору не хватало только купола. Городской Совет объявил конкурс. Если б не отчаянный архитектор Филиппо Брунеллески, остался бы Дуомо гигантским «недостроем». Филиппо, как истинный «сканер» был не только художником и архитектором, но и талантливым инженером. И он всё придумал.

Как рассказывает Вазари, Брунеллески вместе со своим другом скульптором Донателло несколько лет провел в Риме, и оба вернулись в родную Флоренцию обогащённые знаниями классики. Кстати, по-итальянски antico означает “старый”. А “античный” — это classico. Изучая обломки статуй и руины римских зданий, друзья многое открыли для себя. Скульптор Донателло — технологии создания полой бронзовой скульптуры. Архитектор Брунелески — инженерные приемы, которые позволяли римлянам возводить грандиозные здания.

Кстати, уехали друзья в Рим потому, что Филиппо проиграл в конкурсе на проект бронзового рельефа для дверей в новый Баптестерий (Крестильную) собора. Победа досталась Лоренцо Гиберти. В результате, народ со всего света и сегодня с восхищением рассматривает многофигурные композиции Гиберти. Микеланджело, кстати, называл их прекрасными, как ворота в Рай.

Брунеллески тоже вытащил счастливый билет. В 1418 года он побеждает в конкурсе на строительство купола Дуомо. Он создает купол невиданной со времен Древнего Рима величины — весом 37 тысяч тонн, 107 метров высотой. Опорой ему служит мощный восьмигранный барабан, прорезанный круглыми окнами.

Филиппо взял за образец Пантеон в Риме, где веком позже (в 1520 году) похоронят великого Рафаэля Санти, который в юности восхищался творением Брунеллески. Круг символично замкнулся. Rinascimento взошло с Джотто и угасало следом за Рафаэлем. Эпоха кончилась.

Но осталась Тоскана. Нынешней осенью мы были в гостях у чудесной семьи Буззи в коммуне Пелаго, недалеко от Флоренции. Нас ждали на чашку кофе на Villa Travigniana. Солнце медленно опускалось, добавляя золотистых оттенков осенним виноградникам, и воздух, казалось, наполнился светом уходящего дня. Тени от посаженных ровными рядами серебристых олив добавляли в эту геометрию неэвклидовой мягкости.

Пелаго — маленькая коммуна в районе Кьянти Руфина. Здесь когда-то обитали этруски, потом римляне. В античные времена по холмам проходили две важные торговые дороги. Фундамент дом семьи Буззи, куда мы приехали, заложили крестьяне в XI веке. Потом здешние поля прибрали к рукам монахи, и на месте крестьянского дома возник маленький приход. Потом поместье ушло в семью Буззи, как приданное одной из дочерей хозяина.

Чудесный дом, красивый, уютный. Он достоин отдельного рассказа, потому что нынешняя хозяйка Марилу устроила в нем маленький музей истории своей семьи.

Но первое, что показала она нам в тот вечер, была мраморная мемориальная доска. «В уединении этого места архитектор Эмилио ди Фабрис нарисовал фасад Санта Мария дель Фьоре».

Оказалось, что архитектор часто гостил здесь — прабабушка Марилу финансово поддержала его желание участвовать в конкурсе на завершение строительства собора. Фабрис победил и с 1876 по 1887 год занимался внешним декором Дуомо. Он придумал узор и использовал для него полихромный мрамор, который делает собор таким сияющим и прекрасным. Так Фабрис закончил создание Дуомо, которое длилось шесть веков.

Кстати, в благодарность за поддержку, архитектор перестроил дом для семьи Буззи, сделав из сельской фаттории элегантную виллу.

Я смотрела с придуманной Фабрисом просторной террасы на долину и думала, что не случайно для творцов Ренессанса природа была источником вдохновения. Вид из этого дома на холмы Тосканы был так же восхитителен, как рукотворная картина прекрасной Флоренции с куполом Санта Мария дель Фьоре.