В моем холодильнике на верхней полке много лет лежит плоская коробка сигар. Когда мы приехали из отпуска на Кубе, то устроили вечеринку для друзей с коктейлями из рома и настоящими гаванскими сигарами. Поскольку подлинных ценителей и заядлых курильщиков среди нас не было, то деревянная коробка Cohiba с коричневыми пахучими цилиндрами, переложенными тонкими древесными листами, осталась наполовину полной. Наверное, сигары уже потеряли прежнюю ценность, но выбрасывать их рука не поднимается — столько приятных воспоминаний накатывает, когда, наткнувшись на коробку, вдыхаешь их особый запах. O, Cuba libre!
Вспоминаю, как после 12 часов полета из зимней Москвы на пустой солнечной Площади Оружия (Plaza de Armas) в утренней Гаване, нас тепленькими «взял на абордаж» энергичный кубинец в ковбойской шляпе. Мы уселись в его коляску. А он, покрикивая на кобылу по кличке Мальборо Лайт, повез нас по просыпающемуся городу, болтая без умолку, благо в нашей компании были для него благодарные слушатели — природная испанка Мария и студентка Маша. Для первой эта поездка на Кубу была возвращением в юность, когда она приезжала на каникулы к отцу, работающем здесь в 70-х годах, и сейчас она вглядывалась в дома и улицы, пытаясь поймать за хвост детские воспоминания. Для второй, юной Маши, наша поездка была первой настоящей разговорной практикой в испанском. И она весело смеялась шуткам Хуана Мануэля.
Посреди этого испаноязычного щебета, после милых остановок на чашечку кофе в заветном месте, где отлично знали нашего чичероне, разговоров с гадалкой «сантерия» в белоснежном одеянии у собора на Королевской площади, свежего ветра на бесконечно прекрасной набережной Малекон, о парапет которой разбивались хлопья прибоя, после мохито в патио отеля, отреставрированного в колониальном стиле, под аккомпанемент уличной группы (сразу всплывает в памяти “басилон, ке рико басилон, ча-ча-ча ке рико ча -ча-ча”) и дайкири в любимом баре Хемингуэя Bodeguita, единственный мужчина в нашей компании произнес: “А сигары? Где настоящие гаванские сигары? Мы должны посмотреть фабрику и купить сигар”.
“Синьоры, камрады, зачем вам фабрика?!” — замахал руками наш гид, вздернул поводья, и мы покинули Гавану туристическую. Свернуть с бульвара, два поворота и вот она — настоящая жизнь кубинской столицы. Хуан Мануэль повез нас туда, где из окон обветренных особняков, никогда не знавших ремонта, свисало на веревке белье, местные обитатели стояли за едой по талонам в магазинчиках с пустыми прилавками, старики сидели на стульях на мостовой, у дверей стояли старые велосипеды, а по улицам курсировали не американские лимузины, а потрепанные годами советские «жигули».
“Это мой район, — гордо обьявил Хуан Мануэль, припарковывая своего Мальборо у облупленных синих дверей. — Здесь живет один мой хороший друг. Он работает на сигарной фабрике и все вам расскажет”.
Нам открылся внутренний двор, куда выходили прикрытые занавесками дверные проемы нескольких комнат — коммуналка по-гавански, где вместо общей кухни — патио под открытом небом. В квартире друга был изрядный беспорядок, в углу — мешки с цементом, ведра с краской. И посреди бедлама с потолка свисала большая хрустальная люстра — то ли остаток прежней роскоши, то ли удачное приобретение. “На ремонт деньги собирает, — объяснил Хуан Мануэль. Пока мы пили воду, «хороший друг» вынес из недр квартиры несколько плоских коробок с сигарами, прямо на месте наклеил на них акцизные марки и, без лишних слов, забрал наши доллары. Рассказывать о тонкостях производства он явно не был расположен.
“Поехали, в Гаване еще есть на что посмотреть”, — заторопил нас чрезвычайно довольный Хуан Мануэль, уверяя, что таких отличных сигар по такой прекрасной цене мы вряд ли найдем.
Так в нашей программе возник пробел с посещением табачной фабрики. И вот уж не думала, что восстановить его удасться в Тоскане. Оказалось, что здесь тоже делают сигары, которые ценятся не только в Италии.
От Гаваны до Монтерки
Много раз, направляясь по долине Тибра в маленький городской музей Монтерки, где хранится шедевр Пьеро делла Франческа “Беременная Мадонна”, или в его родной город Сансеполькро или в умбрийский Читта ди Кастелло, где в старой табачной сушильне отрыт музей современного искусства, мы обращали внимание на зеленые поля табака, удивительно похожие на те плантации, что мы видели когда-то на Кубе. И каждый раз сами себе говорили: “Хорошо бы посмотреть, как из этих лопухов получаются тосканские сигары”. Нынешней осенью, встретив на дороге машины, груженые зелеными листьями, мы поняли, — хватит откладывать.
Знакомый всезнающий аретинский парикмахер Марио отправил нас к семейству Джанлука, чья фабрика располагается на окраине города Монтерки. Когда мы вошли в огромный цех, где по сторонам и над головой висели коричневые листья, похожие на длинные уши русских меховых шапок, в ноздри ударил табачный дух и уже не оставлял до конца визита, несмотря на маски, которые мы надели из эпидемиологических соображений.
Мы даже спросили хозяина Джиоли Джанлука: “А находиться-то здесь не вредно?” Джиоли пожал плечами: “Надеюсь, что не вредно. Сам я не курю. Хотя и могу под настроение раскурить с друзьями сигару”.
Но путь до сигары долог. Он начинается в последние дни февраля, когда в теплицы высеивают семена табака. В начале мая рассаду высаживают на полях. У семьи Джанлука почти 40 гектаров плантаций. За растениями нужно ухаживать, поливать. Для табака важен компромисс между влажностью и температурой. Это тропическое растение предпочитает 27-28 градусов и влажный климат. И землю долин. От того, насколько легкая или тяжёлая земля, зависят свойства и цвет листа, почти как у винограда. Именно такой микроклимат в районе Вальтеберино. Вот и прижился здесь табак из Вирджинии.
“С 1 августа у нас самая страда — начинам собирать урожай. Срезаем три верхних листа, через двадцать дней еще три. Оставшиеся в поле кусты перепахиваем. Некоторые хозяйства предпочитают обобрать каждое растение до листика, но мы считаем, что качество будет страдать, ведь листья должны быть достаточно большими, без повреждений, дырок. — рассказывает хозяин, пока мы идем между рядами табака. — Мы развешиваем их здесь на неделю, и они из зеленых становятся желтыми, потом увозим в печь и возвращаем на склад уже коричневыми, готовыми к продаже на табачные фабрики. Из одного хорошего листа «скрутятся» 6-8 сигар. Внутрь пойдут обрезки сломанных или, как в этом году, побитых градом листьев».
Самое впечатляющее в цеху — печи. Их четыре. Это такие огромные камеры семь метров высотой, в центре которых — углубление для дров, и теплый воздух от открытого огня по трубам идет еще к четырем отверстиям в полу. Дубовые дрова дают дым, в котором «коптяться» табачные листы. Их загружают на металические конструкции (примерно 90 сантиметров между рядами и 6 рядов в высоту) и закатывают в печь.
«Примерно 8 дней листья должны быть в печи, — рассказывает Джиоли. — И надо днем и ночью, каждые 4 часа контролировать процесс, добавляя дрова или, если температура слишком поднялась, бросать в печь влажные опилки. Если на этой стадии я ошибусь — все мимо, можно выкидывать. И так два с половиной месяца, пока весь урожай не обработаем».
Он открывает дверь печи. Лицо овевает легкий пар. В камере печки листья «греются» уже сутки при температуре 36 градусов, и приобрели приятный желтый цвет.
В другой печи идет уже заключительная стадия, температура значительно выше, и костры тлеют не только в середине камеры, но и по краям. Без респиратора туда заходить неприятно.
Когда коричневые листья, что висят на конструкции, выкатят из печи, они будут настолько сухими и ломкими, что потребуется опрыскивать их водой, чтобы сохранить эластичность. Многое зависит и от естественной влажности воздуха. Лучшая погода для сушки табака — туман. Получается идеальный лист.
Я всегда удивляюсь упорству и трудолюбию тосканских крестьян. Но до поездки в Монтерки и представить себе не могла, какой же трудоемкий этот табачный бизнес. В хозяйстве Джанлука постоянно работает 7 человек, столько же привлекают на сбор урожая. И есть у них только две недели отдыха в году, когда готовые листья уже проданы, а посев еще не начался. Во многом похоже на виноделие. Гектар табака в итоге по деньгам дает столько же, сколько гектар винограда — 20 центнеров листа за 14-15 тысяч евро при отменном качестве.
Хозяйство основал дед Джиоли в конце 60-х годов прошлого века. Поначалу у него было 2-3 тысячи растений. На производство табака государство выдавал квоты, так что считали каждый лист.
“Дед заложил большие печи. Отец ему помогал. Мне в детстве тоже нравилось приходить в цех. Я закончил istituto tecnico в городе Чита ди Кастелло. Там сейчас учится мой сын. Ему пятнадцать. Надеюсь, что и он будет работать с нами. В семейном бизнесе еще и моя сестра Франческа. Но сейчас у нее маленький ребенок и потому меньше времени на работу”, — рассказал Джиоли.
В Валтеберино примерно 1000 гектаров отдано под табак. Летом эти бархатно-зеленые поля легко отличить — над ними в брызгах поливальных установок то и дело возникают веселые радуги. Несколько лет назад, в связи с борьбой с курением, сигаретный бизнес в Тоскане урезали вдвое, но знаменитые сигары продолжают выпускать в тех же объемах. Главный производитель -Manufactura sigara Toscana. Есть фабрика в Лукке, в Абруццо, в Тревизо.
Какие сигары лучшие? Джиоли сначала уклончиво ответил: “Зависит от курильщика. Но табак должен быть высшего качества. Например, Antico, Extravecchio на 90% делается из тосканского табака, другие используют листы, закупленные в других частях мира. Бывает, что сигары ароматизируют вкусом кофе или ванили. По мне, это никуда не годится”.
После поездки в Монтерки, я стала обращать внимание на то, что тосканские сигары — предмет экспорта для Италии, наравне с пастой, вином и пармезаном. Они продавались даже в транзитной зоне аэропорта Стамбула, через который из-за пандемии пришлось выбираться в Петербург. При взгляде на них мне сразу вспомнился дождливый осенний день и запах «копченых» листьев, который еще долго держался на моем плаще.
А кубинские сигары? Табачные листы для них сушит не огонь, а солнце. Их скручивают вручную женщины в Гаване. Знатоки считают, что они легче и тоньше вкусом. Так что, на полке в моем холодильнике рядом с коробкой гаванских Cohiba теперь лежит пачка тосканских Antico, и обе ждут часа, когда в доме появятся любители раскурить сигару.
Наталия Сергеева
inlovewithtoscana 
Добавить комментарий